УКРАИНА, 7 мар. - SV Development. Интервью с директором департамента продаж Фонда гарантирования вкладов.
В декабре 2015 года директором департамента консолидированных продаж и управления активами Фонда гарантирования вкладов физлиц (ФГВФЛ) назначили Юлию Берещенко. На открытом конкурсе она обошла 33 других претендентов. До ФГВФЛ Берещенко более 15 лет работала в международных банковских группах UnicreditBank и INGBank и выводила на западные биржы различные компании из Восточной Европы и стран СНГ.
У Берещенко непростая должность. Ей нужно продавать активы банков-банкротов и управлять ими, чтобы восполнить бюджетные расходы, потраченные на компенсации вкладчикам-физлицам. За период банкопада 2014-2016 гг. на эти выплаты ушло уже 80 млрд грн. При этом Фонд пока вернул государству лишь малую часть этих средств: за прошлый год около 7,2 млрд грн, в том числе 3,2 млрд грн за счет продажи активов.
В интервью LIGA.net Берещенко рассказала, как она попала в Фонд гарантирования, почему стопорится процесс распродажи имущества и как экс-собственники и заемщики банков-банкротов сопротивляются в судах.
Сезон скидок
- Ликвидационная масса всех банков-банкротов оценивается вами в 97 млрд грн. Это почти в 5 раз меньше балансовой стоимости их активов. Кто занимался оценкой и можно ли ей доверять?
- Оценкой активов каждого банка, как правило, занимается целая группа профессиональных оценщиков. Они отбираются по трем критериям: опыт работы, финансово-материальная база и безупречная деловая репутация, которую изучает наше подразделение расследований. Все публично.
Наша задача - продавать как можно быстрее, мы не можем делать оценку таких финучреждений, как Дельта Банк или Надра, своими силами. У нас есть своя методика, но она носит лишь проверочный характер. Поэтому, когда формировалась ликвидационная масса того же Дельта Банка, мы нанимали 15 независимых компаний-оценщиков. Каждая оценивала определенную группу активов. Весь процесс занял около полугода, и это они еще еле-еле в срок уложились.
- В прошлом году Фонд гарантирования получил от продажи активов банков-банкротов всего 3,2 млрд грн. Не маловато, если учесть, что вкладчикам компенсировали уже более 80 млрд грн?
- Цифру по продажам я не хочу рассматривать в отрыве от поступлений, связанных с управлением активами. Если сложить их, то в прошлом году мы получили 7,2 млрд грн. Для меня лучший вариант, если кредиты банков-банкротов будут просто погашаться. Когда их погашают, есть шанс вернуть всю стоимость актива, а продать кредит получится только с дисконтом.
Да, если взять всю ликвидационную массу в нашем управлении, по подсчетам оценщиков, она стоит около 97 млрд грн. То есть с нынешними темпами реализации активов нам потребуется более 10 лет, чтобы продать все. С одной стороны, это очень много. Но это смотря с чем сравнивать. В ЕС за три года проблемных активов банков продали только на €200 млрд из триллиона. Это достаточно длительный процесс.
- Много ли у вас обеспеченных кредитов, представляющих реальную ценность?
- Сложно оценить картину в целом. Приведу такой показательный пример. В залоге у Имэксбанка был стадион в Одессе, который сначала переоценили с 3 до 7 млрд грн, а потом ввели как обеспечение не под один конкретный заем, а под весь кредитный портфель. Можно ли продать такой кредит? В отчетности заем может казаться хорошо обеспеченным, но его никто не купит. Потому что либо оценка завышена, либо залог неликвидный. А в случае со стадионом Одесса - оба фактора. И таких случаев много. К примеру, в залоге по кредиту на 1 млрд грн могут находиться права по контрактам на поставки товара в будущем или урожай 2013 года, которого уже в природе не существует.
- Из 3,2 млрд грн от продажи активов какова часть кредитных портфелей?
- От продажи кредитных портфелей мы получили 1,5 млрд грн, а от реализации основных средств - 1,2 млрд грн. Проблема в другом. Основные средства реализуются практически по номинальной стоимости, а по кредитам мы возвращаем лишь 27% от их балансовой стоимости. И это при том, что в первую очередь мы стараемся продавать кредиты хоть с каким-то уровнем обеспечения.
Из 478 млрд грн балансовой стоимости активов обанкротившихся банков 376 млрд грн - это кредитные портфели. Но в реальности их стоимость очень низкая. Основные поступления нам принесет все-таки продажа основных средств.
- Насколько сложно дается Фонду решение дисконтировать стоимость того или иного актива? Вас же потом могут обвинить в умышленном занижении стоимости.
- Мы не дисконтируем, мы смотрим, что находится в залоге, и стартовую цену аукциона устанавливаем не ниже независимой оценки и расчетов по нашей методике. Но, как правило, это не очень интересно покупателям. На первые аукционы зачастую никто не приходит. Сделки могут происходить как на втором-третьем аукционе, так и на 15-ом. Лично я считаю, что нужно пробовать аукционы с повышением цены и начинать, грубо говоря, с 1 гривны. Но кредиторы к этому не готовы, они просят начинать торги с рекомендованной оценщиками цены.
- Часто ли участники аукционов пытаются сбить цену актива с помощью манипуляций, к примеру, информационных вбросов и прочих вещей?
- Информационной кампанией кредит испортить невозможно. Другое дело, что его стоимость можно девальвировать через суд. Очень часто по решению суда уводят залог, оспаривают сам факт существования кредитного дела, договора поручительства или залога. Покупатели всегда говорят, что если мы находимся на последних стадиях в судах, то актив уже неинтересен - это билет на проигранную войну. И если заемщик ушел в банкротство - это тоже им неинтересно. И мы постоянно бежим против времени, стремимся продать быстрее, пока не увели ценность под этим кредитом.
- Кто скупает проблемные активы?
- Основные средства покупает кто угодно. А кредиты в прошлом году мы продавали только финансовым учреждениям. Зачастую это факторинговые компании. Сейчас мы внесли изменения в нормативную базу и разрешили покупать кредиты любым компаниям и физлицам (кроме самого заемщика). Мы уже увидели их активность в покупке мелких кредитов на последних аукционах.
- Реально ли за счет продажи активов вернуть более 97 млрд?
- Мне бы хотелось в это верить, но, к сожалению, ситуация такова, что чем больше проходит времени, тем больше обесценивается актив. Допустим, банку Форум ликвидмассу зафиксировали 3 года назад, но со временем ее цена больше не станет. И главный вопрос - платежеспособность покупателей. Мы каждую неделю выставляем активы на несколько миллиардов, а продаем на 30-100 млн грн.
Главный вопрос - платежеспособность покупателей. Мы каждую неделю выставляем активы на несколько миллиардов, а продаем на 30-100 млн грн.
- Фонд гарантирования должен Минфину и НБУ 70 млрд грн. В какие сроки реально вернуть долг?
- Если в стране инфляция будет 20% в год, то через 5-6 лет эти деньги вернутся. Но если смотреть на все с точки зрения приведенной стоимости - то, скорее всего, нет.
Прикрылись мантией
- Давайте перейдем от теории к практике. С кем из заемщиков у вас идут наиболее ожесточенные судебные разбирательства?
- Чем крупнее заемщик, тем больше сопротивления в судах. Не всегда это может быть связанное с банком лицо. К примеру, есть вопиющий пример одного национального авиаперевозчика, который кредитовался не только в своем банке, но также в Златобанке и Финансы и Кредит. У нас есть пул его кредитов на 1,5 млрд грн с перекрестными залогами - самолетами и недвижимостью в Киеве. Что он умудрился сделать? Он смог доказать в суде, что не получил всей суммы кредита, из-за чего понес операционный убыток. Суд учел это "обстоятельство" и "располовинил" его долг перед банком (провел взаимозачет между долгом и понесенными "убытками" - Ред.). Теперь он якобы должен только 700 млн грн. При этом залоги мы оцениваем только в 200 млн грн. А потенциальные покупатели, которых мы пустили в комнату данных, дали предварительное предложение на уровне 80-155 млн грн. Так как этот кредитный пул находится в портфеле Нацбанка, мы с конца прошлого года ждем разрешения на продажу актива.
- Речь идет об Игоре Коломойском и его компании МАУ, очевидно.У банка Финансы и Кредит давно шли с ним разбирательства.
- Это банковская тайна, я не могу раскрыть ее.
- А почему НБУ медлит с решением по продаже этого актива?
- Я не могу комментировать действия залогодержателя. Когда НБУ одобрит цену, она станет публичной.
- И много таких активов, которые "зависли" на согласовании в Нацбанке?
- У Нацбанка как залогодержателя может быть своя стратегия работы с активами. Возможно, они верят, что этот кредит можно реструктуризировать, сделать его рабочим или в судах чего-то добиться. Наша практика в Фонде показывает, что мы не получаем решений судов, которые увеличили бы стоимость актива, поэтому стараемся продавать его быстрее. У нас есть ограничение по максимальному сроку ликвидации банка - 5 лет. У НБУ такой задачи нет.
- Как реализуются активы Дельта Банка, крупнейшего розничного финучреждения-банкрота?
- По активам, которые проходят через нас, я вижу что этот банк проблемный по многим вопросам. Дельта Банк, как вы знаете, рос путем покупки кредитных портфелей других банков. Так вот можете себе представить, эти кредиты покупались просто как мешки, в которые даже при живом банке никто не заглядывал. В первую очередь, это касается портфеля кредитов физлиц. Мы сейчас эти "мешки" открываем как в первый раз. Складывается впечатление, что покупки этих портфелей изначально задумывались как операции по выводу денег. Покупались нерабочие кредиты, никакой работы по взысканию не велось. Экономической целесообразности в покупке таких активов я не вижу.
Дельта Банк, как вы знаете, рос путем покупки кредитных портфелей других банков. Так вот можете себе представить, эти кредиты покупались просто как мешки, в которые даже при живом банке никто не заглядывал.
- Есть ли какие-то особенности у банков беглых олигархов, связанных с прошлой властью: того же же Брокбизнесбанка Сергея Курченко или Пивденкомбанка Руслана Цыплакова?
- Давайте возьмем Брокбизнесбанк. Там есть 12 кредитов, связанных с прежним владельцем банка, на 7 млрд грн. Оценщики оценили этот пул в 600 млн грн. Но мы видим, что рыночная стоимость залогов - ноль. Продавать эти кредиты мы начали в декабре прошлого года со стартовой цены 700 млн грн. Провели уже три аукциона, никто не пришел. Не придет и на четвертый. Там в залоге ничего нет, поэтому никому не интересно.
По Брокбизнесбанку мы выиграли все суды, открыто исполнительное производство, но местонахождение имущества не установлено. Залоги никто не может найти. Закладывались имущественные права по контрактам и на часть в уставном капитале предприятий с пустыми балансами, а также активы в виде горюче-смазочных материалов, местонахождение которых не установлено.
- И что дальше будет с этим пулом кредитов?
- Не знаю. Есть два выхода: либо продлить ликвидацию банка, нести затраты и продавать это все в ноль, или, если возобладает здравый смысл, просто списать. Хотя пока мы не подошли к сроку ликвидации, рано об этом говорить. Но факт остается фактом: никто не приходит ни в комнату данных, ни на аукцион по продаже этого актива.
- А что вы делаете с активом вроде стадиона в Одессе, который достался от экс-собственника Имэксбанка Леонида Климова? Его реально продать?
- Мы открыли комнату данных, запросили индикативы с рынка, никто не пришел и не сказал, что готов покупать. Возможно, нам придется управлять этим активом до продажи.
По Имэксбанку ситуация такая: есть 43 кредита, выданных на связанные с экс-владельцем компании, и у них только один перекрестный залог. Все ликвидные залоги - апартаменты возле моря - заранее вывели. Естественно, что мы оспариваем эти действия. Банк обратился в полицию, но результатов пока нет.
- Летом прошлого года вы выставили на продажу 32 заправки WOG, которые находились в залоге у банка Форум. Это реальный актив. Почему вы до сих пор не закрыли сделку?
- В банке Форум у нас находятся кредиты на 1,1 млрд грн. Под ними обеспечение - 32 заправки и коммерческая недвижимость в Киеве. Но мы получили несколько решений судов, которые запрещают продавать эти кредиты. Двадцать третьего августа мы выставили этот пул на продажу со стартовой ценой 849 млн грн, но тогда не было второго покупателя. А потом пришли решения суда.
- Иски подает группа Континиум, владеющая заправками WOG, или третьи компании?
- Третьи.
- Кредитный портфель Надра Банка, залогом по которому выступает ТРЦ Республика, вы когда продадите?
- Он находится на согласовании у НБУ, но мы уже открыли комнату данных, пригласили рынок дать ценовые заявки. Пока никто не пришел.
- А реально продать актив стоимостью более миллиарда грн, если все что вы продаете сегодня, - в основном небольшие объекты с ценниками до 10 млн грн?
- Это, конечно, большой вопрос - можно ли найти на такой крупный актив покупателя, кроме заемщика, который может и за факторинговой компанией стоять. С крупными кредитами сложно. Профессиональные местные инвесторы - коллекторы и факторинговые компании - обычно покупают портфели за 3-5 млн грн. Собственных средств у них немного. А если они работают на комиссионных, то за этим, как правило, стоит либо заемщик, либо его конкурент.
- Какой самый крупный актив вам удалось продать в прошлом году?
- Кредит на общую сумму более 261 млн грн в банке Форум, обеспечением по которому выступала часть маслозавода в Харьковской области. Продали на пятом аукционе за 158 млн грн. Стартовая цена на пятом аукционе была 150 млн грн, а на первые торги лот выставлялся по начальной стоимости 215 млн грн.
Сорвать куш
- В этом году вы планируете удвоить продажи актив банков-банкротов. За счет чего?
- У нас есть 4 категории имущества. Это физическое имущество, кредиты физлиц, небольшие корпоративные займы и кредиты крупным заемщикам. По первым трем категориям продажи идут неплохо. Ликвидное имущество пользуется спросом - автомобили, недвижимость, особенно жилая небольшого размера. К примеру, у банка Форум было несколько сотен квартир на улице Туманяна в Киеве. Мы уже продали практически все.
А вот по четвертой категории активов практически ничего не можем продать. То есть, чтобы увеличить общий объем продаж, нам нужно более продуктивно работать с крупными корпоративными займами.
С крупными кредитами сложно. Профессиональные местные инвесторы - коллекторы и факторинговые компании - обычно покупают портфели за 3-5 млн грн. Собственных средств у них немного.
- Вы анонсировали подключение американских площадок к процессу продажу активов в вашем управлении. Как это будет выглядеть?
- В Фонде уже третий год работают представители US Treasury, которые раньше работали в FDIC (американский аналог Фонда гарантирования вкладов - Ред.). У них есть три советника по продаже активов, которые работают как на американском рынке, так и по всему миру. Прежде всего, в реализации проекта заинтересован НБУ. Мы планируем начать с продажи именно залогового имущества Нацбанка.
Аукцион по продаже активов будет происходить также в режиме онлайн. У советников есть собственная платформа: программное обеспечение, дата-центр и стандарты безопасности, которые на порядок выше, чем у нас. Условия продажи такие же, как и на ProZorro: публичный аукцион, гарантийный взнос для участников, стартовая цена не ниже расчетов независимых оценщиков.
- А реально заинтересовать иностранцев токсичными активами в Украине?
- Возможно, у нас в Фонде просто нет ресурсов нанять самых лучших юристов, чтобы взыскать долги, а у покупателей такие ресурсы будут. Будущее покажет. Если сформировать крупный лот активов и их маркетингом займется организация, которой доверяют за рубежом, то инвесторы могут прийти.
- В СМИ вас часто называют креатурой главы НБУ Валерии Гонтаревой. Вы обязаны ей своим назначением в ФГВФЛ?
- С Гонтаревой я не работала ни одного дня. Я уехала работать в лондонский офис ING Лондон в январе 2001 года, а после моего отъезда Гонтарева пришла работать в киевский офис ING. Это и вся связь. Человек, с которым я реально работала вместе, это Александр Писарук (бывший замглавы НБУ - Ред.). Но и он ушел из НБУ через месяц после того, как я пришла в Фонд гарантирования.
Как я попала в Фонд? Была в Киеве вместе с ребенком, увидела открытый конкурс и подала документы. С августа по декабрь у меня было три собеседования. Только после второго я позвонила Писаруку, проконсультироваться по поводу работы в Фонде. Он очень удивился моему решению.
- И что вас заставило променять инвестбанкинг на работу в госструктуре?
- Мне было очень интересно. Со многими людьми, которые пришли работать на государство после Революции достоинства, я сталкивалась по работе напрямую или заочно. Тот же Писарук, Гонтарева, Пивоварский, Нефьодов. Мне казалось, что если будет критическая масса порядочных людей, разделяющих общие ценности, то можно будет что-то сделать.
- А сейчас так уже не кажется?
- Сейчас я вижу, что критической массы недостаточно. Таких людей должно быть в десятки раз больше, чтобы что-то сдвинуть с места.
